М.П.ПЕТРОВ-ТИНЕХПИ: В АВАНГАРДЕ "БУРЖУАЗНОГО НАЦИОНАЛИЗМА"
М.П.ПЕТРОВ-ТИНЕХПИ: В АВАНГАРДЕ "БУРЖУАЗНОГО НАЦИОНАЛИЗМА"
Михаил Петрович Петров-Тинехпи - выдающийся чувашский ученый и общественный деятель начала XX века, жертва кампании против "буржуазного национализма" 1937 года.
«В 1918-1919 гг. Петров М.П. вел переговоры с группой католических ксендзов проживавших в г.Казань, по поводу установления связи «инородцев» (чуваш, мари, удмуртов) с западным капитализмом, через католичество. Петров еще тогда считал, что борьба с большевизмом возможна только при помощи Запада, путем организации восстания «инородцев» и таким же путем через финнов, желавших объединить все финские племена. Последующие годы, вплоть до последних дней, Петров М.П. оставался одним из идеологов и организаторов контрреволюционных националистических элементов в Чувашии. Его организационная контрреволюционная деятельность по внедрению национализма, охватила не только идеологический, но и административно-хозяйственный участки руководящего советского аппарата в Чувашии. В распоряжении Управления НКВД имеется целый ряд документов и официальных показаний, устанавливающих практическую деятельность Петрова М.П. как руководителя группы чувашских националистов, связанных с участниками вскрытой контрреволюционной националистической организации в Марийской АССР».
(справка о мотивах ареста от 17 марта 1937 г., под грифом «совершенно секретно»)
Обвинительное заключение было составлено не на одного Петрова-Тинехпи, а на группу из 10 человек. В эту группу была включена "контрреволюционно настроенная интеллигенция, пользующаяся покровительством националистов из числа руководящих партийно-советских работников". Согласно обвинению, все они продолжатели традиций Чувашского национального общества, образованного в июне 1917 и разогнанного в 1918 году как "явно контрреволюционное". «Под флагом краеведческих организаций…разжигая национал-шовинистические стремления населения, отрицая наличие классовой борьбы в Чувашии, эта контрреволюционная организация культивировала идею отрыва Чувашии от Советского Союза, создала «теорию» булгарского происхождения чуваш, где булгарский период чуваш изображался, как «Золотая пора» жизни чуваш». Инкриминировалось ей также стремление сблизиться с западно-европейскими странами, ввести капиталистические элементы в экономику Чувашии и многое в том же духе.
В выписке из протокола №10 заседания Особой тройки при НКВД ЧАССР от 5-го декабря 1937 года к выше изложенным обвинениям в адрес Петрова-Тинехпи было добавлено еще и следующее: «В годы гражданской войны принимал участие в кулацком контрреволюционном восстании, за что был приговорен к расстрелу, но был освобожден благодаря вмешательству одного из идеологов националистов Эльменя, работавшего в тот момент на ответственной Советской работе». Решением этой тройки в отношении М.П.Петрова "в качестве меры социальной защиты" было принято постановление о заключении его в исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ) на десять лет, считая срок с 27 апреля 1937 года. 30 июля 1938 года он скончался в Цивильской тюрьме.
***
Изучая протоколы допросов уголовного дела, можно заметить, что признательные показания, как правило, ограничивались списком "членов контрреволюционной организации" с их краткой характеристикой как буржуазных националистов. Для судебного делопроизводства тех времен этого было достаточно, чтобы принять к ним «меры социальной защиты», вплоть до высшей меры – расстрела. Соратники Петрова-Тинехпи, проходившие с ним по одному делу, получили сроки от 8 до 10 лет ИТЛ.
В день ареста, 28 апреля 1937 года, во время первого допроса Петров категорически отверг обвинения в контрреволюционной деятельности. Это же он повторил и на втором допросе 4 мая. Все эти допросы проводил непосредственно начальник 3-го отделения УГБ, который на третьем допросе 9 мая все же получил от него признательные показания. Воспоминания самих заключенных тех времен пестрят рассказами о различных методах давления на подследственных. К слову сказать, и сам оперативный работник, который вел эти допросы, в 1938 году был приговорен к расстрелу за фальсификацию уголовных дел и применение незаконных методов следствия.
Во время этого допроса Петров-Тинехпи признал наличие в Чувашии контрреволюционной организации, куда он входил, описал ее цели и задачи, перечислил некоторых лиц. Этот же сотрудник допрашивал его 16 и 19 июня по поводу обстоятельств переписки с различными учеными, которая была изъята при аресте. После этого Петровым-Тинехпи занимался оперуполномоченный 3-го отделения, которому он дал уже опровергающие показания. 7 октября на требование дальше признаваться и о бесполезности отпирательства, о достаточности у следствия доказательств, он ответил: «Мои показания, данные вам правильны, других показаний дать не могу. Все показания, обвиняющие меня и предъявленные мне при допросе, считаю ложными».
Отличительной чертой допросов Петрова-Тинехпи, является то, что он избегал давать показания, протоколы которых писал следственный работник. В таких документах ответы подследственного скупы и категоричны. Объясняться по неоднозначным вопросам он предпочитал самостоятельно, на отдельных листах, достаточно пространными текстом (43 страницы). Это, например, объяснения о своих исторических воззрениях на генезис чувашского народа. «Мне в то время, в голову не приходила мысль о политически вредном значении теории о болгарском происхождении чуваш, поддерживаемой авторитетом даже ученых мирового значения…Только после 1928 года, когда националистические уклоны среди чувашских деятелей, в том числе и мои, подверглись жестокой и справедливой критике, я понял, что к этой теории надо подойти с точки зрения высших интересов политической жизни нашей страны». Также Петровым даются пространные пояснения о работе «Общества изучения чувашского края», первого Краеведческого съезда, эволюции его взглядов на решение национального вопроса для чуваш, о переписке с Н.Я.Марром, профессором Павловым-Сильванским, Н.Н.Поппе и др.
Также в вину Петрову-Тинехпи было поставлено хранение литературы о волжско-болгарском государстве, рукописей исследователей истории чувашей, признанных националистическими (например, Захарова), книг религиозно-библейского содержания.
В деле Петрова-Тинехпи имеются показания В.А. Мухина, видного общественного деятеля Марий Эл, который в ходе допроса дал показания о связях поволжской интеллигенции с финской и эстонской разведкой, готовящих восстание инородцев и создание на части территории РСФСР «Великой Финляндии». Данный протокол видимо был необходим, чтобы составить общую картину деятельности «буржуазных националистов» в Среднем Поволжье.
Большим диссонансом с суровыми материалами уголовного дела стоят личные материалы М.П.Петрова, характеризующие его как выдающегося деятеля науки и культуры, озабоченного судьбой родного народа и поиском его идентичности в мировом сообществе. В деле представлены письма к Петрову различных деятелей науки с обсуждением насущных этнографических исследований. Имеются письма Н. Н. Поппе, известного лингвиста и этнографа (практический обмен мнениями о чувашско-венгерских национально-культурных связях) и венгерского тюрколога Дюлы Мессароша, автора книги «Памятники старой чувашской веры» и «Сборника чувашского фольклора» (об организации его этнографических и лингвистических исследований в Чувашии) и многих других.
Травля Петрова-Тинехпи продолжалась и после смерти ученого. Уже в 1955 году чувашеведы-марксисты заклеймили выдающуюся работу ученого "Происхождение чуваш" за отсутствие классового подхода, а идею о преемственности наследия волжских булгар чувашами сравнили с расовой немецко-фашисткой теорией.
Михаил Петрович Петров-Тинехпи был реабилитирован лишь в 1956 году: постановление спецтройки было отменено, а делопроизводство прекращено за отсутствием состава преступления.
